Первые результаты «зонд»ирования молодежной среды

Мы уже рассказывали читателям о реализации социально-ориентированной психологической программы «ЗОНД» (здоровый образ наших детей), которая в конце прошлого года начала действовать в Ставрополе. Программа нацелена на молодежную среду, в частности, на выявление из этой среды наиболее агрессивных ее представителей, с целью их дальнейшей реабилитации и возвращение в русло нормальной жизни. Напомним, что приведенные тогда результаты статистики были просто обескураживающими: более 90% обследованных школьников имели превышающий уровень агрессии. О первых шагах «ЗОНДа» рассказывает руководитель программы О.И. Боев, кандидат медицинских наук, врач-психотерапевт, ассистент кафедры психиатрии, психотерапии и медицинской психологии ФПДО Ставропольской государственной медицинской академии (СтГМА).
— Олег Игоревич, в какой мере «ЗОНД» оправдал надежды?
— Программа реализуется с декабря 2009 года, научно-образовательным центром психотерапии «Поддержка», при содействии управления образования г. Ставрополя и ГУ «Клиника пограничных состояний» СтГМА. В целом она рассчитана минимум на год, но уже есть первые результаты. Мы провели скрининговое обследование учеников с 5-го по 11-й класс одной из школ города. Всего обследовано 759 детей.

По предварительным результатам, у 67% обследованных выявлена склонность к криминальному стереотипу поведения, более 27% детей склонны к мыслям о самоубийстве. На данный момент мы разрабатываем общие и индивидуальные методические рекомендации для сотрудников школы по коррекции данной группы детей.

С учетом первых шагов мы несколько скорректировали и организационную и методическую части, хотя над научной частью проекта работала и продолжает работать целая команда профессионалов из Москвы, Волгограда и Ставрополя. Но ведь «опыт — сын ошибок трудных», еще ни кто не отменял. В частности, мы упростили и оптимизировали опросник для детей, стандартизировали принцип обработки и анализа данных, в результате мы можем уже сейчас обследовать до 4-х школ в месяц, по сути, применяем инновационный подход в диагностике детей и подростков, о чем говорилось в президентской инициативе «Наша новая школа». Как это ни банально звучит, наше будущее зависит от ребят, которых мы вырастим. О чем они будут думать, о чем мечтать, и на каких ценностях их действия будут основываться, в большей степени зависит именно сейчас от нас.
— Можно ли считать, что наработки программы «ЗОНД» в итоге станут некой базой для каких-то других социально-ориентированных психологических программ, причем в школах не только Северо-Кавказского федерального округа, но и за его пределами?
— Во всяком случае, мы на это надеемся. Ведь проблемы у подростков в принципе одни и те же — в Сибири они живут, на Дальнем Востоке, или же на Кавказе. И здесь речь не только о том, что мы разрабатываем методы раннего выявления детей, склонных к самоубийству, различным видам зависимости (наркотической, алкогольной, игровой), склонных к вовлечению в секты и молодежные экстремистские организации; параллельно идет оценка здоровья в целом, даже и для детей с относительно нормальным психическим здоровьем. В этом смысле не могут не беспокоить цифры статистики, приведенные в докладе главы Минздравсоцразвития РФ Татьяны Голиковой: всего лишь 21,4% учащихся в школах имеют первую группу здоровья, т.е. без хронических заболеваний и функциональных нарушений.
— Не получится ли так, что школьные психологи, в конце концов, станут видеть в вас конкурентов? Ведь сам статус школьного психолога существует не первый год.
— У них нет оснований так думать: мы не «отбираем кусок хлеба», а всего лишь помогаем выявить потенциально сложных детей и создать универсальные коррекционные программы. Дополнительная информация об учениках, полученная в работе над «ЗОНДом», пополняет их личные анкеты, которыми (анкетами) занимаются, в том числе и школьные психологи. Так что, по сути, мы просто дополняем друг друга.
— Такого рода масштабные проекты зачастую вязнут по финансовым причинам. В предыдущей беседе вы говорили о том, что программа «ЗОНД» реализуется совместно с министерством образования Ставропольского края, Управлением образования города Ставрополя, правоохранительными органами. А ведь все эти ведомства, по финансовой сути — бюджетные. «ЗОНД» не страдает от этого?
— Действительно, единственная проблема, которая сейчас стоит на первом месте — это обеспечение финансирования программы. Не все еще у нас понимают, что психологическое благополучие подрастающего поколения — это вопрос выживания не только нашего региона, это вопрос выживания всей страны. И времени остается крайне мало.

Если мы уже сейчас не начнем предпринимать реальных шагов в этом направлении, то рискуем пройти точку невозврата. Одно дело — заявить о своем участии, и совершенно другое дело — принимать реальное участие. В любом случае, у нас нет пути назад.

Лсд возвращается в официальную медицину

Психоделический наркотик ЛСД в Швейцарии вновь возвращается в медицину. По крайней мере, чиновники здравоохранения уже сейчас позволили доктору проводить эксперименты с ЛСД-терапией на больных с критическими стадиями рака и других смертельных болезней. Это первое за 35 лет одобренное правительством исследование терапевтического потенциала положительных свойств ЛСД. Диэтиламид лизергиновой кислоты, или ЛСД (в советское время назывался ДЛК) известен своим галлюциногенным эффектом, но также и средством в борьбе с некоторыми заболеваниями в психиатрии (маний, аддикций и тому подобное).

Ассоциация психоделических исследований выделила на этот эксперимент 150 тысяч долларов. Руководит исследованиями доктор Петер Гассер из кантона Золотурн. «Я убежден, что ЛСД может быть хорошим помощником в психотерапии, — рассказывает он. — Представьте, как люди, стоящие перед лицом смерти, ее боятся, даже панически.

Они оглядываются на свою жизнь в поисках духовного смысла, и ЛСД может этому помочь». В январе начинался трехмесячный эксперимент: 12 пациентам будут выдавать дозы ЛСД по 200 мкг или плацебо. Во время галлюцинаций пациенты смогут спокойно лежать и слушать музыку. Воздействие наркотика длится обычно около 8-ми часов.

«Моя личная точка зрения в том, что однажды ЛСД превратится в лекарство вроде морфина, но лишь в руках подготовленных специалистов», — поясняет Гассер. Раньше наркотик ЛСД участвовал в подобных экспериментах благодаря своим способностям изменять чувства, восприятие и состояние человека. Однако критики заявляли о негативных последствиях в виде так называемых «бэдтрипов» (от англ. Bad Trip, на сленге обозначает негативное развитие событий при приеме наркотиков). Прием ЛСД может усугубить психологическое состояние и вызвать угнетенность или даже паранойю.

При этом ЛСД является одним из наиболее изученных препаратов. Предыдущие исследования показали, что ЛСД в целом безопасен для терапевтического использования. Прежде чем он был объявлен вне закона в 1966 году, многие врачи провозгласили его чудодейственным средством. Гассер утверждает, что его команде было «очень сложно» добиться разрешения на уровне кантона от комитета по этике, а на федеральном уровне от Управления здравоохранения и других ведомств. Глава местного кантона по этике Элизабет Гримм-Бэттиг заявляет, что главным вопросом для нее стало то, что использовать ЛСД будут в особых ситуациях: в случае с умирающими людьми.

«Они знают, что жить им осталось недолго, но другой вопрос в том, как именно пациенты расскажут нам о пользе… и также о рисках приема препарата. Мы не хотим, чтобы они находились под нашим давлением», — говорит чиновница. Несмотря на бюрократические сложности, доктор Гассер признает, что «более либерального климата», чем в Швейцарии, и столь «непредвзятый» комитет по этике найти сложно. Кстати, ЛСД открыл швейцарец Альберт Хофманн, которому сейчас 102 года. Открытие он сделал случайно, еще в 30-е годы.

Он работал в фармацевтической компании Sandoz в Базеле. В интервью местным СМИ он заявил, что «рад так, будто реабилитировали его трудного ребенка». Хоффман уже практически не надеялся, что ЛСД наконец займет место в официальной медицине.